Пламя возрождения [СИ] - Алексей Кольцов

— Хорошо, младший расскажет, как всё было, — откинул голову назад, Лан уставившись в потолок. — Только прошу, оставьте мою дочь. Это всё, что у меня есть. Она уедет с мужем в другую провинцию, и у них будет шанс выжить.

Сейчас торговец говорил медленно и неторопливо. Из его голоса исчезли заискивающие нотки, и кашель почти прекратился.

— Если у вас есть дети, вы поймёте меня. Она моя радость и надежда. Дочь единственная из моих детей выжила, когда мор посетил нашу деревню, все остальные теперь мертвы. Про вас говорят, что вы не убиваете для удовольствия, может, и мою дочь сохраните.

Лан замолчал, глядя в потолок. Пауза затянулась. Дождь шумел по крыше.

***

— Этот младший путешествовал по дорогам с напарником. Малыш Син, может, слышали? Немного туповат был, но перепить его никто мог, и на кулаках хорош был, седьмой звезды достиг. В дороге не всякому можно подставить спину, вот мы с ним на пару путешествовали и торговали. Может, и до бронзового ранга бы дорос. В таверне у двух камней, сразу за мостом через речку трактирщик за пять серебряных монет сообщил нам среди прочих новостей о своей постоялице. Одна, молодая и деньгами сорила. По одежде видно было, из благородных, молода да хороша собой. Извела его за вечер. В таверне то чай ей не тот подадут, то карп плохо приготовлен. А тут мы, и больше никого. Мы и раньше там останавливались. У него место тихое, редко кто заезжает. Вещи у него можно было приобрести за бесценок. Мы не спрашивали, где он их взял.

Торговец усмехнулся, сказав это.

— Путешественники за постой заплатили. Оно и понятно. Мы не спрашивали, и тут он сам предложил. Хозяин. Малыш Син вино у него любил, да и я изрядно перепил в тот вечер. Было у него зелье, что энергию в даньтяне на время ослабляет, почти не даёт пользоваться техниками. Только девка эта уже бронзового ранга достигла, хоть и молода была. Деньги и украшения у неё были, это я сразу понял. Да и попробовать хотелось благородную, всё никак не получалось, а тут как раз такой случай… Вот так мы и сговорились с трактирщиком, чтоб ему демоны в котле приправы не жалели, да жгучего перца во все дыры! Влил он ей зелье в чай, но она не сразу сообразила, только ругалась, что, мол, плохо приготовлен. А потом уж мы её втроем скрутили. Как же она растерялась когда у неё только искры с рук сыпались…

Торговец попробовал засмеяться, но зашёлся в приступе кашля.

— Дралась как уличная кошка. Только против нас троих без силы и магии у неё не было шанса. Ну а потом, когда мы её связали, Малыш Син предложил её… перед тем как отправить на свидание к предкам… Сорвать цветок, он любитель был по бутонам, эх, дурак. Я тогда к ней после него пошёл. Она хороша была. Тело белое, нежное, под солнцем и в дождь спину весь день не гнула, видно сразу. Хороша была, молоденькая. Извивалась как бешенная, и глаза сумасшедшие были, но проклятий никаких не кричала, только за руку меня цапнула, когда тряпка у нее изо рта выпала. Кто ж так оплошал из нас, когда она успела проклясть? Надо было сразу её навстречу Предкам отправить, но хороша девчонка была, вот мы и не устояли. А к утру, когда тело остыло, мы ещё выпили вина для лёгкой дороги и почти по-честному разделили вещи, хотя трактирщик, думаю, себе что-то прихватил сверх своей доли. Вы уж его навестите, не дело это честных торговцев обманывать.

Вдруг шкура, скрывающая тело торговца, отлетела в сторону, открывая худощавое тело, покрытое ссадинами и синяками. Нога была перевязана у бедра, плечо и кисть руки замотаны тряпками.

***

Прижать коленом одну руку… Зафиксировать дальнюю… Перенос веса… И направить свою силу в чужой источник, выпуская накопившуюся ярость, жаль, что не всю…

Торговец дёрнулся и отчаянно забил пятками, а потом обмяк. Пропускать свою энергию через чужое тело, блокируя каналы, у монаха всегда получалась плохо, и требовалось много сил, хотя с обучением в Ордене почти ни у кого сложностей не возникло. Однако У Син разрушал, направляя свою силу в чужое тело, и, как сказал его наставник: «Тебе проще убить троих, чем парализовать своей силой одного». Поначалу думали, что это проблема контроля, но даже спустя много лет У Син так и не смог научиться, хотя с контролем у него всё было в порядке.

Он редко применял этот болезненный метод, но сейчас прервал исповедь торговца. Позже его допросят другие.

Сейчас следовало проверить тело на наличие скрытых меток и следов запретных техник. Запретные культы и секты, идущие по тёмному пути, часто оставляли знаки на коже своих последователях. Их наличие не только давало силы, но и могло убить слишком говорливого последователя или принудить делать его то, что нужно старейшинам секты, подавляя волю или причиняя сильную боль.

Бывали и следы поглощения тёмных энергий. Заклинание требовало неподвижности объекта, высокой концентрации и достаточного времени для заклинателя, что делало его сложным для применения.

Сейчас У Син медленно наносил линии заклинания на голое тело.

Повязки пришлось снять, но рана на бедре почти не кровоточила, видно, местные знахари её хорошо обработали. На правой руке, между большим и указательным пальцем был заметен след от укуса. Когда линии заклинания коснулись его, стало видно тёмное облако проклятия, прорастающие от кисти к локтю. Подобно переплетению тёмных водорослей, оно шевелилось под кожей торговца, указывая грааму направление к жертве и вытягивая из человека силы. Второй тёмный пульсирующий пучок, как и предполагал У Син, оказался внизу живота. Кровь, проклятие одарённого и семя…

Святые наставника, эти болваны сделали всё, чтобы умереть!

Теперь, используя эту связь, граама можно было поймать. Он сам стремится убить и поглотить своих жертв. Вот только жаль, что на этом он не остановится, и многие невинные люди станут его жертвами. Граам будет убивать, пока его не остановят.

В этом селении грааму не было достойного противника, знающего его повадки. Несколько охотников, чей уровень силы не поднялся выше восьмой звезды заложения основ, не дожили бы до утра, явись граам в посёлок этой ночью.

Но сейчас, когда кто-то причиняет боль